Anne-Lise Gabold

Анна мечтает стать актрисой, она уверена в своем таланте. Но незапланированный ребенок становится преградой на ее пути. Можно ли пожертвовать самым большим чудом в жизни ради сомнительного успеха на сцене? И останется ли такой обмен безнаказанным? Переплетая реальную жизнь с актерскими пробами героини, режиссер пытается ответить на эти вопросы.

Жизнь Нюнне — это сумки Gucci и продукция Chanel, карпаччо и бесчисленные походы в кафе, свободные отношения с мужчинами, которые кричат «Удачи!», когда кончают, неиспользованные абонементы в местный спортзал и снисходительное отношение к смешиванию шампанского, белого и красного вина, коньяка, джина, текилы и пива. Само собой разумеется: Нюнне ещё не пережила свой «Момент Кодак».

Однажды у полярной медведицы погибает малыш-медвежонок. Медведица готова умереть от горя. В тоже время у одной женщины рождается здоровый крепкий мальчик. Отец-медведь похищает у людей новорожденного и приносит к себе в логово. Мальчика воспитывает медведица, обучая его всем навыкам необходимым настоящему медведю, чтобы выжить: не простая задача для маленького мальчика. Женщина очень тяжело переживает потерю своего ребенка. Мужчина клянется вернуть малыша и убить медведя. Охота начинается…

В отдаленном будущем закон наказывает смертной казнью продолжение человеческого рода из‑за невероятного перенаселения Земли. Детей заменяют роботоподобные клоны. Храбрая супружеская чета Расс и Кэрол Макнил решают нарушить этот запрет и заиметь настоящего ребенка. Естественно, правительство собирается строго наказать вольнолюбцев за нарушение закона...

Согласно авторитетному опросу среди деятелей мирового театра, Лир Пола Скофилда – лучшая шекспировская роль ХХ века, квинтэссенция Шекспира. Существует кинофильм, поставленный Питером Бруком в 1971 году, почти через 10 лет после премьеры спектакля. Достаточно первого крупного плана Лира – Скофилда, чтобы понять – нет, пожалуй, готовых рецептов для молодых актёров тут не будет. Гениальность – отличная собственность, но сомнительное наследство. И эта мощь, и это словно из базальтовой глыбы вырубленное неподвижное лицо, каждый мимический жест которого выглядит гигантским тектоническим сдвигом, и этот голос с хриплой трещиной – словно в церковный орган попала молния, всё это – неповторимо.Сцена бури навсегда избавит видевших её от иллюзий возможности обойтись в шекспировских ролях тем, что Михаил Чехов называл «личной психологией».